Марк Галлай. «Я думал: это давно забыто»
Только ваш портрет!
Инициатор создания и один из руководителей нашего Летно-исследовательского
института профессор А.В.Чесалов знал в авиации всех и вся. Многих - смолоду.
Когда в 1940 году уже известный как конструктор легких самолетов, стремительно
набиравший силу Александр Сергеевич Яковлев был назначен заместителем наркома
авиационной промышленности, Чесалов удивился:
- Это надо же! Шурка Яковлев, которого старожилы авиации помнят мальчиком на
планерных слетах в Крыму, - замнаркома!
Впрочем, Яковлев быстро показал себя. Проявил незаурядные способности к
тому, чтобы свободно ориентироваться в так называемых коридорах власти, вплоть до
кабинета Сталина, весьма к молодому конструктору благоволившего.
В интересах истины надо заметить,
что не этим прославилось имя Яковлева.
Возглавляемое им конструкторское бюро
выпускало самолеты, пользовавшиеся у
летчиков большой популярностью за присущие
им легкость, маневренность и простоту
пилотирования. Во время Великой
Отечественной войны в наших Военно-Воздушных
Силах без малого половина боевых
истребителей носила наименование "Як".
И тем не менее больше всего
разговоров в авиационной среде велось не о
конструкторских достижениях Яковлева (хотя
и о них, конечно, тоже), а о его удивительной
непотопляемости, умению ловко общаться с
сильными мира сего, среди которых он
чувствовал себя как рыба в воде.
Нравственный облик Яковлева у окружающих
особых восторгов не вызывал. Но должное
общественное мнение ему воздавало.
Однажды мой друг,
авиаконструктор И.А. Эрлих, бывший одно
время заместителем Яковлева, рассказал, как
Александр Сергеевич - слово "Шурка" из
обихода вышло уже давно - провел беседу со
Сталиным.
Перед Яковлевым на приеме у
Сталина был артист, игравший вождя в
нескольких историко-революционных фильмах.
В заключение разговора Сталин спросил у
своего посетителя, не нужно ли ему чем-нибудь
помочь. Артист незамедлительно выпалил, что
хотел бы иметь автомашину. Видимо, просьба
показалось его собеседнику мелкой — как
это к секретарю ЦК партии с такой ерундой, -
и он брезгливо приказал:
"Дайте этому человеку
автомобиль". С вошедшим в кабинет
Яковлевым Сталин переговорил по каким-то
очередным деловым вопросам, после чего
задал тот же вопрос: не нужно ли чего?
- У нашего конструкторского бюро
и у меня лично, товарищ Сталин, все, что
необходимо, есть. Вот только одна просьба... -
сказал Яковлев.
- Ну, что ж, говорите, какая
просьба.
- Нам бы очень хотелось иметь вашу
фотографию. И, если можно, с автографом. Мы
бы повесили ее в главном зале нашего бюро,
чтобы была постоянно у всех на виду. Больше
нам ничего не надо.
Явно довольный таким поворотом
дела Сталин распорядился принести
несколько своих фотографии, написал на
одной из них пожелание успехов
яковлевскому КБ и отдал Яковлеву.
Когда тот приехал к себе на
работу, его встретили подчиненные с вестью
о том, что по радио передали сообщение о
премировании и награждении КБ и его
главного конструктора. И главное тут было,
конечно, не в орденах (хотя и им в то время
придавалось немалое значение), а в
дополнительных возможностях, связанных с
"монаршей милостью".
Один из талантов истинного
царедворца - умение просить малость так,
чтобы получить много. Так было в окружении
самодержцев, наверное, во все времена. Было
так и у нас. Впрочем, только ли было?..