Испытатели

«Нам не хватило буквально метра...».
Российский ас Вячеслав Аверьянов отвечает на вопросы «Новых Известий» после катастрофы в Ле-Бурже

   Сегодня прошла почти неделя после того, как на авиасалоне в Ле-Бурже разбился Су-30МК, за штурвалом которого вы находились. Вы, наверное, миллион раз прокрутили в голове ту картину, что прошла перед вами в последние секунды...
   Я лично анализировал то, что видел, сравнивал с обычной ситуацией, продумывал, что можно было бы сделать по-другому. Но существуют еще такие вещи, как материалы объективного контроля, записи параметров, которые могли бы дополнить информацию о том, что произошло. Поэтому сказать однозначно, как было бы лучше сделать, нельзя до тех пор, пока мы не имеем четкого заключения. Но, исходя из создавшейся обстановки, решение отвернуть самолет было принято мгновенно - впереди жилые массивы, выставочный комплекс. Но получилось так, что в процессе отворота была потеряна какая-то часть высоты. Мы надеялись, что самолет выйдет, я прекрасно верю в блестящие маневренные характеристики этой машины, и не было сомнения, что он выйдет. Но чуть-чуть не повезло, нам не хватило буквально метра или, может, полметра. То есть мы до конца управляли самолетом, используя его максимальные маневренные возможности. Все-таки произошло касание с землей, и пришлось катапультироваться.
   - Вы чувствуете свою вину, раскаиваетесь?
   Какое раскаяние! Я принял решение выйти из создавшейся обстановки, действовал без промедления. Размышления только усугубили бы ситуацию.
   В какой момент вы приняли решение катапультироваться?
   Когда уже четко осознавал, что произойдет касание, буквально за долю секунды до того, как оно случилось.
   - Была создана международная комиссия?
   Конечно, работает комиссия, в которой участвуют совместно и французская сторона, и наша. Ее заключения станут известны в ближайшее время - может, через день, два или три.
   - Генеральный конструктор «Сухого» Михаил Петрович Симонов был очень на вас сердит?
   Он человек очень выдержанный, понимающий и не делающий скоропостижных выводов. Он, естественно, будет внимательно следить за теми расследованиями, которые проводятся. А нам он сказал: "Все в жизни бывает. Надо настраиваться на работу и продолжать работать".
   - Неужели не было никаких упреков?
   Ни в коем случае, никогда. Даже если бы была совершена грубейшая ошибка, то, я думаю, он бы ничего не сказал. Я повторяю, человек он очень выдержанный, оценивающий всю обстановку.
   - Вы давно стали летчиком-испытателем?
   С 1985 года.
   - Сколько вам лет?
   39.
   - Как вы стали летчиком-испытателем?
   Я окончил Ейское военное авиационное училище, работал в нем инструктором, поступил в школу испытателей в Жуковском, кончил ее и был направлен работать на завод в Комсомольск-на-Амуре. Проработал там 3 года и был переведен на работу в ОКБ им. П.О.Сухого в Москву. И с Симоновым я работаю с 1989 года.
   - Какие самолеты вы испытывали?
   Су-18, Су-25, Су-24, Су-27, Су-30, Су-35, Су-33...
   - Сколько у вас летчиков-испытателей?
   Сейчас 10.
   - Это все асы?
   Естественно, у нас очень сильные летчики, с высокой профессиональной подготовкой.
   - Можно говорить о российской школе летчиков-испытателей?
   Конечно. У нас замечательная методическая база и очень высокий профессиональный уровень подготовки летчиков. Раньше было все на таком высоком уровне, что многие могли бы позавидовать.
   - А сейчас уровень упал?
   Нет, уровень не упал, потому что инструкторы остались из того же племени. Снизилось количество осваиваемых типов самолетов, количество налет-часов. Есть, возможно, и другие проблемы.
   - Мне французы говорили, что "Сухой-30" лучший в мире истребитель...
   Я думаю, что они правы. Существует же в природе равновесие. Если у нас экономическая ситуация неважная, то хотя бы техника должна быть лучшая - она и есть.
   - Но когда с экономикой плохо, это не может же не влиять на Су?
   У нас люди талантливые. Есть новая молодая поросль - инженеры, конструкторы, которые создают такие вещи... Это называется прорыв в авиации.
   - А есть летчики-испытатели, которые уехали за границу?
   Нет, не думаю, перешли на другую работу, связанную с коммерческими предприятиями.
   - Западные летчики-испытатели, наверное, зарабатывают огромные деньги по сравнению с российскими?
   Нам хватает. Руководство делает все для того, чтобы мы чувствовали себя по крайней мере не хуже других летчиков-испытателей, которые у нас в стране.
   - Но зарплата, видимо, уступает западным стандартам?
   Ну у нас многое, что уступает, есть какие-то моменты, которые не на высоте, за исключением техники...
   - И наш военно-воздушный флот тоже, по-вашему, лучший в мире?
   Поскольку я знаю его уровень и класс летчиков, думаю, что наши ВВС еще имеют силу. Профессионалов осталось много, и они передадут свой опыт. При российской экономической ситуации и при том минимальном количестве налета опыт и навыки у наших летчиков все равно большие.
   - Как вы оцениваете войну в Югославии с точки зрения пилота?
   Я не хотел бы отвечать на этот вопрос... Могу только сказать, что война показала, что надо развивать авиацию и развивать ее нужно в больших масштабах. За ней большое будущее. Ведь все видели войну делала одна авиация.

Ю.Коваленко
Новые известия (Москва). № 108 19.06.1999