Содержание

«ШЛИ со временем»
1947-1997

«Мы были как одна семья...»

Владимир Сергеевич ИЛЬЮШИН

   31 марта 1997 г, известному российскому летчику-испытателю Владимиру Сергеевичу Ильюшину исполнилось 70 лет. Накануне юбилея корреспондент газеты Юрий Пономарев встретился с заслуженным летчиком-испытателем СССР, Героем Советского Союза, лауреатом Ленинской премии, генерал-майором авиации Владимиром Сергеевичем Ильюшиным и взял у него интервью

   — Владимир Сергеевич, Вы были слушателем второго набора самолетного отделения Школы летчиков-испытателей. Закончили Школу в мае 1953 г., и Вас пригласили работать в Летно-исследовательский институт. Как складывался Ваш жизненный путь до поступления в Школу летчиков-испытателей?
   — В 1943 г. я закончил восемь классов средней школы и поступил работать мотористом на Центральный аэродром столицы на самолет По-2, на котором по служебным делам летал Владимир Константинович Коккинаки, работающий летчиком-испытателем в ОКБ Сергея Владимировича Ильюшина. Владимир Константинович стал брать меня с собой в полет и начал учить летать но самолете. Шла война, никто никаких справок не требовал. Так я научился пилотировать По-2. Осенью 1943 г. я поступил на подготовительный курс Московского авиационного института, для того чтобы закончить девятый класс. В 1944 г. добровольцем пошел служить в Красную Армию, но вышел приказ Сталина, по которому мой год на фронт не допускался. Все мои попытки попасть на фронт ни к чему не привели, и меня отправили в учебную команду при Военно-воздушной инженерной академии имени. Жуковского (ВВИА), где я в конце 1944 г. - начале 1945 г. сдал экзамены за десятый класс и в 1945 г. поступил учиться на основной курс ВВИА им. Жуковского. Академию закончил в 1951 г. Во время учебы в Академии продолжал летать на Ил-12 и Ил-14. Меня брали в полет Владимир Константинович и Константин Константинович Коккинаки. Но умение управлять самолетом надо было «обофициалить», так как летать дальше без специальных документов было нельзя. Учась в Академии, я закончил аэроклуб, где летал на Як-11, Як-18 и УТ-2. Мне разрешили сдать экстерном летную практику в Балашовской военной авиационной школе. Я сдал летную практику и навигацию, а инженерные науки у меня, старшекурсника Академии, принимать не стали. Так что я имею документ об окончании Балашовской военной авиационной школы, а не Борисоглебской, как указано в некоторых справочниках. После экзаменов в Балашовской авиашколе в 1950 г. по разрешению Евгения Яковлевича Савицкого я, находясь в Учебном центре истребительной авиации ПВО, впервые вылетел на реактивном самолете Як-17. К завершению учебы в Академии у меня был налет приблизительно 400 часов, что и дало мне возможность поступить в Школу летчиков-испытателей.
   — Как Вы вышли на начальника ШЛИ Михаила Васильевича Котельникова?
   — Моим «летным отцом» оставался Владимир Константинович Коккинаки. Он был знаком с Михаилом Михайловичем Громовым. Коккинаки и рассказал Громову о моем желании поступить в Школу летчиков-испытателей.
   — Как отнесся к решению стать летчиком-испытателем Ваш отец — Сергей Владимирович Ильюшин?
   — Когда он узнал, что я хочу стать летчиком, то рассердился. Мы с ним поругались и не разговаривали почти двадцать лет.
   — Видимо, он понял, что все Ваши усилии направлены на то, чтобы в конечном итоге стать летчиком-испытателем.
   — Да. Если бы ни Владимир Константинович Коккинаки, мне бы вряд ли удалось стать летчиком-испытателем. Владимиру Константиновичу пришлось по этому поводу конфликтовать с Сергеем Владимировичем. Он был человеком вполне самостоятельным и мог себе это позволить.
   — Чем Вам памятна учеба в Школе летчиков-испытателей?
   — Дружбой. Все мы были как одно семья. Учились все с большой охотой. Михаил Васильевич Котельников был великолепным человеком. Прекрасные специалисты, наши инструкторы оставили о себе хорошие воспоминания. Я был в группе самым молодым. После войны мне и моим сверстником было трудно в том плане, что, когда пришли с фронта ребята, старше нас всего на несколько пет, увешанные ордерами и медалями, нам, молодым летчиком, не понюхавшим пороха, все время приходилось доказывать фронтовикам, что и мы кое-что умеем делать неплохо. В Школе летчиков-испытателей такого отношения к молодым не было. Школа была как песня.
   — В своей профессиональной подготовке Вы сразу почувствовали качественный скачок?
   — Да, конечно. Особенно запомнились полеты в сложных условиях. Очень памятно, как инструктор Иван Макарович Стрельченко учил нас пилотировать транспортный самолет Ли-2 в облаках, в условиях, когда из строя вышли все пилотажно-навигационные приборы, кроме компаса КИ-11. Нас приучали к самостоятельности. Так и должно быть: летчик-испытатель остается в полете один на один с новой машиной, с новыми проблемами. Он по подсказке работать не может.
   — Я слышал, что Вы начали испытывать самолеты, еще учась в ШЛИ?
   — В Школе я освоил пилотирование всех типов самолетов, которые были за ней закреплены. Освоил также пилотирование в сложных условиях, а теория мне была не нужна: я ее изучал в Академии. В 1952 г. понадобились летчики-испытатели на Куйбышевском авиазаводе. В Куйбышеве пробыл недолго: осенью 1952 г. меня перевели на Новосибирский авиазавод, где пробыл до окончания курса обучения в Школе. В Новосибирске сдавал МиГ-17 и поднял в воздух первый головной МиГ-17 с форсажной камерой.
   — Как Вы пришли в КБ, которое возглавлял Павел Осипович Сухой?
   — Я проработал в ЛИИ фактически до начала 1957 г., а формально до октября 1956 г. В это время Павел Осипович начал формировать группу летчиков-испытателей своего КБ. В ОКБ П.О.Сухого моя работа началась с испытаний систем вооружения реактивных самолетов Т-3 и С-1 на полигоне во Владимировке. Первым опытным самолетом, поднятым мною в воздух в ОКБ П.О.Сухого, был Т-431, на котором я установил два мировых рекорда: в 1959 г. достиг высоты, равной 28 852 м, и в 1962 г. — абсолютный рекорд высоты горизонтального полета, равный 21 270 м.
   — Вы испытывали самолеты, разработанные в ОКБ им. П. О. Сухого, с 1957 г. по сентябрь 1981 г. Поднимали в воздух Су-9, Су-15, Су-17 и др. Испытывали уникальный самолет Т-4 — «сотку». Это был дальний сверхзвуковой ударно-разведывательный самолет из титана и стали. Он не пошел в серию. Сейчас «сотку» можно увидеть в авиамузее в Монине. Вы 20 апреля 1981 г. подняли в первый полет Су-27. Испытания какой машины Вам наиболее памятны?
   — Все памятны. Всего в ОКБ поднял в воздух 12 типов самолетов без учета модификаций.
   — Вам приходилось катапультироваться при испытаниях?
   — Один раз. Это было в 1981 г. Пришлось катапультироваться из Су-27.
   — Расскажите, пожалуйста, подробнее.
   — Не люблю об этом вспоминать.
   — В 60-е годы я взахлеб читал в журнале «Юность» Ваши новеллы, посвященные работе летчика-испытателя. Что было главным побудительным мотивом написать их?
   — Было время, поскольку я попал а автомобильную аварию и лежал в гипсе. Был какой-то толчок. Надо было поделиться, вспомнить. Тем более, что не спалось от боли.
   — А сейчас есть желание что-нибудь написать?
   — Для этого нет времени. Когда голова занято другим, то сидеть и вымучивать — ничего не получится. Этому делу надо отдавать себя полностью.
   — Откровенно говоря, жаль. Сейчас Вы являетесь заместителем главного конструктора на фирме им. П.О.Сухого. У Вас большая загрузка по работе? Фирма работает напряженно или чувствуется значительный спад?
   — Загрузка у меня большая. Фирма работает нормально. Зарплату платят постоянно.
   — Поздравляю Вас от своего имени и от имени сотрудников редакции с юбилеем. Желаю Вам всех жизненных благ.
   — Большое спасибо.

Ю.Пономарев

< < В.Ф.Токаев Л.В.Фоменко > >

Рейтинг@Mail.ru Топ-100