Содержание

«ШЛИ со временем»
1947-1997

«Я хотел стать профессионалом»

Владимир Петрович КОРОТКИЙ

    Этот набор был исключительно сильным по своему составу и разнообразию подготовки. Двое — Сергей Горбик и Эдуард Лебединский — пришли из ДОСААФ, остальные — строевые летчики из частей ВВС.
   В то время на фирмах, базировавшихся в ЛИИ, была большая потребность в молодых летчиках, и восемь выпускников из этого набора «осело» в Жуковском, среди них и Владимир Короткий.
   Владимир Петрович Короткий, заслуженный летчик-испытатель, награжден орденом Красного Знамени, слушатель 13-го выпуска (1970—1971), из которого вышли 70 летчиков-испытателей, из них живы в настоящее время четверо, увы — такова статистика. Ушли в небытие очень достойные люди и сильные летчики. Я позволю себе всех их назвать — Сергей Горбик, Александр Комаров, Борис Ларионов, Анатолий Левченко, Виктор Тараненко, Виктор Шкатов. Светлая им память.

   — Владимир Петрович, расскажите немного о себе, как Вы пришли в большую авиацию?
   — Стезю летчика я выбрал, наверное, как и все мои сверстники. В городе, в котором я учился, стояла дивизия истребителей и была Высшая командная офицерская школа по подготовке летчиков. Так что над головой все время гудели моторы, а но полигоне все время стреляли. Правда, из моих одноклассников в авиацию пошел только я один, хотя начинали 8 человек — 5 ребят и 3 девочки. Начиналось все с парашютной секции, прыгать пришлось с аэростата в другом городе. И вот, когда мы прыгнули, то, конечно, все были очень горды. Помню, приехал я домой, показал значок и удостоверение отцу, на что тот сказал: «А я думал, ты не прыгнешь». Мой отец, военный моряк, воевал и служил на кораблях Черноморского флота. Он очень котел, чтобы я стал моряком, даже нашел сослуживца, который был преподавателем в Военно-морском училище и обещал помочь, если что. Но я был непреклонен, на этой почве у нас с отцом произошла размолвка, и только где-то за год до смерти отец согласился с моим выбором жизненного пути. И начался мой путь в авиацию: военкомат, направление в 8-е Военное авиационное училище первоначального обучения летчиков (ВАУПОЛ). В 1960 г. прошло сокращение в авиации, из 450 курсантов в новое училище было отобрано 120 человек, в том числе и я. Два года в училище я летал на Як-18А и два года - на МиГ-17. В 1964 г., после окончания училища, я был направлен в Прикарпатский округ, а оттуда поступил в Школу летчиков-испытателей (ШЛИ).
   В свое время существовал негласный (неписаный) закон: в ШЛИ приходили люди, которых кто-то из предыдущего поколения рекомендовал, так было и у меня. Мой однокашник по училищу Виктор Новиков уже учился в ШЛИ. Когда я созрел для поступления в эту уникальную Школу, он рекомендовал меня и ходатайствовал перед Львом Васильевичем Фоменко — начальником ШЛИ. Не могу не вспомнить еще одного летчика-испытателя — Ивана Вячеславовича Карелина, с которым я познакомился на Горьковском авиационном заводе, откуда я, будучи военным летчиком, перегонял новые самолеты в свой полк. Еще более мы с ним сблизились, когда он приезжал в наш полк облетывать самолеты. Он оказал влияние на мое окончательное решение стать слушателем ШЛИ.
   Я очень любил летать, понимал, что летать можно и в армии, тем более в то время летали мы много. Профессию же летчика-испытателя я считал высшим достижением профессионализма, а я хотел стать профессионалом.
   В Школе для меня оказались непривычными простые отношения между инструкторами, руководством ШЛИ и слушателями, назвать это панибратством было нельзя. Б армии о таких неуставных отношениях не могло быть и речи. Кроме того, меня поразила демократичность — в колхоз ездили все, в том числе и руководство ШЛИ. И руки, привыкшие к штурвалу, лихо собирали картошку, морковку, свеклу. Все делалось весело, азартно, с шутками и в то же время всерьез. А еще мне запомнились так называемые разгрузочные пятницы. В армии мы летали два-три раза в неделю, а в ШЛИ — все пять дней недели. Естественно, к пятнице здорово уставали. И вот однажды наш школьный врач Юрий Дмитриевич Семенов (он в то время недавно уволился из армии, и для него были непривычны полеты всю неделю) попросил у начальника ШЛИ автобус и организовал нам выезд на озеро Гидру. Конечно, всего не расскажешь, но «отдохнули» мы хорошо. После этого выезда Юрий Дмитриевич уже не спрашивал на медосмотре, устали ли мы, и «разгрузочных пятниц» больше не устраивал. Но мы их стали организовывать самостоятельно. Чудные, незабываемые пятницы, когда в непринужденной обстановке можно было поговорить обо всем и все обсудить.
   — Что Вы могли бы рассказать об учебном процессе в Школе летчиков-испытателей? Насколько я знаю, Вашим инструктором был Олег Всеволодович Дружинин, а у каждого инструктора было не так много слушателей. Обучение на летчика-испытателя, на мой взгляд, ювелирная работа, а потому тандем летчик-инструктор — слушатель очень важен.
   — Я считаю, что та разнотипность летательной техники, которая была предоставлена нашему выпуску, очень помогла нам в дальнейшем. Мы летали на 12 типах самолетов. Поэтому, думается, разнотипность надо не сокращать, а расширять. И еще хочу отметить положительный момент — а нашем наборе слушатели летали друг с другом в самостоятельных полетах даже на таком самолете, как Ту-16, и остальные члены экипажа не чувствовали себя с нами дискомфортно.
   В период моей учебы было три набора: штурманский, вертолетный и самолетный. Теорию проходили все вместе, но летную практику штурманы вышли раньше, так как срок обучения у них был меньше. Инструкторы-летчики для штурманского и самолетного набора были одни и те же. Получилось ток, что своих инструкторов мы узнали как бы априори. С Олегом Всеволодовичем Дружининым я познакомился в полетах на Ан-24. В моем сознании летчика-истребителя не укладывалось, как я смогу управлять тяжелым самолетом, а потому все свое внимание я сосредоточил на работе инструктора. Из того полета сделал вывод, что смогу управлять тяжелым самолетом после определенной подготовки.
   Олег Всеволодович приказом был назначен инструктором у меня и у Виктора Рындина. Что поражало в нашем инструкторе, так это большущая работоспособность и профессионализм. Он мог с утра летать на МиГ-21, в обед — на суховских машинах, а после обеда и короткого отдыха — на Ан-24 вечером с плавным переходом к ночным полетам.
   И еще огромное спасибо Олегу Всеволодовичу за то, что научил меня летать на самолете Ту-16. Дело в том, что после гибели экипажа Амет-хан Султана на летающей лаборатории Ту-16 у меня к этому самолету было предвзятое отношение. Я даже пытался как бы «улизнуть» от полетов на Ту-16, так как можно было его заменить Ту-124. Твердое же слово инструктора: «Будем летать на Ту-16» — стало вердиктом. Психологический барьер был снят, более того, трем слушателям — мне, Саше Комарову и Толе Левченко — разрешили на этом самолете самостоятельные полеты друг с другом. И даже главный штурман ШЛИ Борис Александрович Лопухов летал с нами (по тем ощущениям) с удовольствием.
   — Владимир Петрович, до 1977 г. Вы были инструктором в ШЛИ. Поведайте читателям об этом периоде своей карьеры. На мой взгляд, Ваша уникальность состоит еще и в том, что Вы были инструктором у Светланы Савицкой. Прямо скажем, необычная слушательница, на день рождения которой папа, маршал авиации, дважды Герой Советского Союза Евгений Яковлевич Савицкий, подарил не дорогие украшения, а пороховые ускорители для взлета к установлению мировых рекордов но скороподъемность. Кстати, по профилю рекордного полета первым летал инструктор Светланы — Владимир Короткий.
   — Я был в ШЛИ тогда, когда она была на подъеме, каждый год выпускала летчиков-испытателей.
   В 1977 г. кандидаты в ШЛИ принимались по конкурсу, сдавали летный и теоретический экзамены. Правила такого приема повышали качество отбора слушателей.
   Я выпустил 15 летчиков-испытателей, судьбы их сложились по-разному. Трое моих слушателей — В.В.Беспалов (18-й выпуск), В.Е.Туровец (19-й выпуск), Р.А.Станкявичюс (17-й выпуск) — погибли. Ю.А.Усиков (18-й выпуск) после катапультирования так и не вылечился полностью и умер.
   Заслуженными летчиками-испытателями стали: Владимир Гордеев (16-й выпуск), Римас Станкявичюс (17-й выпуск), Юрий Шеффер (19-й выпуск). Светлана Савицкая (17-й выпуск) стала космонавтом — дважды Героем Советского Союза.
   Со Светланой Савицкой я летал на самолетах: МиГ-21, Су-7, Ан-24. Как к летчику, в принципе, к Светлане претензий не было, но мне, как инструктору, в первых полетах в какой-то степени приходилось быть начеку. Меня всегда восхищали ее работоспособность, желание летать и делать все самостоятельно. И если некоторым слушателям, пришедшим с транспортных машин, при выпуске в самостоятельный полет подсаживали другого слушателя, летавшего уже на этом самолете, то Светлана вылетало одна.
   Характерным для Светы был ее радиообмен, когда из ее уст звучало нестандартное: «Вас понял», но когда я хотел ей показать какой-то отдельный элемент, то она говорила: «Я — сама». Среди слушателей оно была равной среди равных, она никогда не опаздывала, хорошо готовилось к полетам, ей не делали никаких скидок. Венцом ее упорной работы, целеустремленности, одаренности явились ее мировые рекорды, полеты в космос и получение звания дважды Героя Советского Союза.
   Вообще, основная методика обучения — это вера в слушателя и доверие ему, ну и, конечно, рассказ и показ особенностей каждой машины, ее коварных сторон. Инструкторский и преподавательский состав был очень сильным, и каждый привносил новое в подготовку летчиков-испытателей. Я принимал участие в подготовке кадров для самолетов четвертого поколения.
   Мне запомнился один случай, когда заместитель начальника ШЛИ по летной подготовке А.Х.Пантюхин проверял слушателя на внимательность. Он сам диктовал ему задание на полет на самолете Ил-18 (с четырьмя двигателями), смысл которого был таков: на взлете инструктор выключает один двигатель, в районе третьего разворота — второй, на четвертом развороте — третий и над дальней приводной радиостанцией — четвертый. После написания полетного листа он спрашивает слушателя: «Тебе все ясно?» Тот отвечает: «Да». — «Ну, тогда готовься». А на предварительной подготовке к полетам был основной разбор, и, конечно, всем досталось.
   — У Вас долгая летная служба, отметьте, с Вашей точки зрения, наиболее значимые моменты в Вашей летной карьере.
   — Наиболее значимым считаю участие в летных испытаниях Ан-124-100 («Руслан») и Ту-154М, а так как я работал в ЛИИ и ШЛИ, то летал на всех типах самолетов по тематике Института. Мой путь достаточно долгий — 26 календарных лет летной работы, имею налет 9,5 тысяч часов. Для меня работа — это все. Когда бы ни позвонили, куда бы ни отправили — я всегда был готов к полету, не только командиром, но и в качестве второго пилота. Пробиться среди корифеев было трудно, не всегда доставалась сложная и интересная работа. Однако мое жизненное кредо — всегда быть готовым к выполнению любого полета, а это значит — сдать матчасть, подготовиться морально, держать руку на пульсе.
   — И вопрос последний. У Вас два сына — оба летчики. Насколько осознанно они сделали свой выбор?
   — Действительно, оба сына выбрали профессию летчика, причем сделали это без моего давления. Старший сын Сергей (1970 г.р.), заканчивал 11-й класс, одновременно учился в нашем аэроклубе на планерном отделении (1986—1987 гг.). В марте 1987 г. в Мячкове при полетах произошла катастрофа, я думал, что это как-то «отрезвит» мальчишескую романтику и сын крепко задумается относительно профессии. Однако Сергей настаивал на своем, и в 1987 г. он поступил в Харьковское высшее военное авиационное училище летчиков, которое закончил в 1991 г. Выпустился на самолете МиГ-21, переучился и летал на МиГ-29, Су-27. Он закончил Военно-воздушную инженерную академию им. профессора Н.Е.Жуковского.
   Младший сын Саша (1975 г.р.), учась в 10-м классе, параллельно занимался в аэроклубе на самолетном отделении. Полетами «заразился» настолько, что отказался от поездки летом на пароходе в Кижи. А путешествие обещало быть очень интересным, вместе с нашими школьниками путешествовали американские дети.
   Поступал Саша не в Харьковское авиационное училище, которое закончили отец и старший брат, а в Качинское. На предэкзаменационный вопрос, отчего он выбрал именно это училище, сын ответил: «Хочу служить в Российской армии».
   Четвертым членом нашего семейного экипажа является моя жена, мама двоих сыновей — летчиков-истребителей Валентина Федоровна, которой, разумеется, очень нелегко на протяжении всех лет совместного «полета» сохранять равновесие, стойкость духа, нежность, любовь, терпение, а самое главное — не быть тормозом, за что огромное ей наше мужское спасибо.

   Вот такая летная семья живет в нашем городе на «летной» улице, которая носит имя легендарного летчика Валерия Павловича Чкалова.

А.Пантюхина

< < Г.В.Расторгуева Л.С.Попов > >