Мазурук И.П., Лебедев А.А.
«Летчики-испытатели Аэрофлота»

Взлет, Отказ двигателя

    У Александра Евгеньевича Голованова не было любимчиков среди испытателей. Он любил всех, кто умел работать, а любя - берег всех. И все же нет-нет да и приходили в ЛИК летчики, обладающие настолько яркой индивидуальностью, что даже бесстрастный Голованов не мог по отношению к ним сохранять свое обычно ровное отношение к подчиненным. Мы чувствовали, что им достается чуть больше маршальской любви, чем нам. Но поскольку эти ребята нам тоже нравились, жизнь ЛИКа шла своим чередом.
    Одной из таких неординарных личностей, сразу же завоевавшей симпатии Александра Евгеньевича, был молодой летчик-испытатель Николай Алексеевич Малинин. Пришел он в институт в конце пятидесятых годов, отдал ему почти (тридцать прожитых лет, стал заслуженным летчиком-испытателем СССР, но не потерял ни живости характера, ни мгновенной реакций на шутку, ни умения не лазить за словом в карман в любых ситуациях... Впрочем, свои симпатии Голованов выражал весьма своеобразно. Он просто быстрее, чем другим, доверял этим испытателям сложные работы.
    Не стал исключением и Малинин. Он скоро и решительно отвоевал себе место «под солнцем» в ЛИКе и был назначен ведущим летчиком-испытателем самолета Ту-124.
    ...Каким бы ни был надежным самолет, возможность отказа материальной части при его эксплуатации сбрасывать со счетов нельзя. А для того чтобы подобные неожиданности не заставали линейных летчиков врасплох, испытатели в реальных условиях полета вводят отказ той или иной системы или агрегата и ищут способы борьбы с ним, конечно же, предварительно проведя огромную подготовительную работу на земле.
    Одним из наиболее опасных отказов является выход из строя двигателя на взлете. Особенно обостряется ситуация для машин, имеющих два двигателя, ибо отказ одного из них лишает самолет половины той мощности, которой он обладает. Но и на одном двигателе самолет должен благополучно завершить полет. Малинину с экипажем предстояло выяснить, с каким максимальным весом Ту-124 способен на одном двигателе сохранить нужную траекторию набора высоты после взлета. Расчеты показывали, что при выпуске закрылков на десять градусов (вместо положенных пятнадцати) взлетный вес Ту-124 можно увеличить до 38 тонн. Но то расчеты.
    Были созданы две программы испытаний. Первая - для стандартных условий при температуре воздуха плюс 15 градусов, вторая - при вдвое большей температуре и при пониженном атмосферном давлении. Подобные испытания считаются сложными.
    Малинину повезло. Его учителем был Александр Данилович Калина, летчик-испытатель КБ Туполева, в экипаже которого набирались летной мудрости многие испытатели.
    У Калины Малинин взял лучшее из качеств, необходимых летчику-испытателю, - умение отлично летать, точно выдерживать заданные режимы полета, понимать физический смысл происходящего на борту, хладнокровие и решительность. Взял все то, что необходимо командиру экипажа для работ, какие предстояло выполнить на «сто двадцать четвертой».
    Но кроме ведущего летчика-испытателя успех полетов в не меньшей степени зависит еще от одного человека - ведущего инженера по испытаниям. Он составляет программы летных испытаний, участвует в них, руководит ими, пишет отчеты, дает рекомендации... На Ту-124 судьба столкнула Малинина с Игорем Сергеевичем Майбородой. Молодой, высокого роста, с умной, чуть иронической улыбкой он сразу пришелся по душе командиру. И может быть то, что Ту-124 они оба вели впервые в своей жизни, сблизило их потом на долгие годы.
    Малинин вспоминает ...В первой половине дня «сходили» в зону для определения наивыгоднейшей скорости полета на одном двигателе с различным весом. Полученные данные совпадали с расчетными и обнадеживали. Когда был выполнен продолженный взлет с весом 37 тонн, на послеполетном разборе Майборода со своей неувядающей улыбкой полувопросительно предложил экипажу:
    - Ну что, догрузим тонну и выполним последний по программе взлет?
    - Стоит ли? - усомнился Малинин, - пока будем грузить, воздух прогреется выше нормы. Слетаем завтра утром.
    - Зачем тянуть? - начал горячиться Майборода. - Слетаем и будем готовиться к полетам по жаре.
    - Дорогой Игорь Сергеевич, - Малинин чуть прищурил глаза, - не торопи любовь. Тебе нужен результат, и мы тебе его утром преподнесем в лучшем виде.
    - Хорошо, - сдался Майборода, - проработаем задание на завтра. С весом 38 тонн скороподъемность на одном двигателе будет два метра в секунду. Это обеспечит необходимую траекторию набора высоты. Вопросы есть?
    Вопросов не было. Майборода дал указание своему помощнику по испытаниям догрузить самолет, и началась нередкая в таких случаях чехарда: то машины, на которой надо везти мешки с песком, не оказалось на месте, то старшего никак не найдут...
    - Ладно, - махнул рукой Майборода, - утром сам организую загрузку. На следующий день вылет был назначен в 11 часов. Майбо-рода встретил экипаж, поздоровался, доложил:
    - Самолет догружен до 38 тонн, можно лететь.
    - Зайдем в кабину, обговорим детали, - сказал Малинин, и они поднялись по трапу.
    Майборода коротко напомнил итоги прошлых полетов, объявил задание на предстоящий:
    - Левый двигатель выключаем на скорости, меньшей скорости отрыва на 15 километров в час. Взлет продолжаем. Предполагаемая скороподъемность 2,5 метра в секунду... Начнем?
    Малинин повернулся к штурману:
    - Володя, скорость диктуй четко.
    - Сделаем, командир, - сказал Хливецкий.
    ...Самолет, оставив сбоку аэропорт Шереметьево, вырулил на предварительный старт. В небе было пусто, в наушниках тихо, сухая ВПП просматривалась до конца. Чайки, видимо, принимали ее за воду, пробовали сесть и тут же улетали, поняв ошибку. За полосой где-то в далеком далеке четко вырисовывался лес. Малинин еще раз продиктовал режимы, запросил разрешение на взлет...
    - Двигатели на взлетном, - вскоре доложил бортинженер, и машина, освобожденная от тормозов, мягко пошла в разбег.
    - Сто... сто восемьдесят... двести... - штурман начал отсчет скорости. Когда ее указатель достиг делений, означающих 245 километров в час, Малинин, переводя рычаг управления левым двигателем на защелку, выключил его. Самолет рыскнул было в сторону, но летчики вернули его на осевую линию.
    Малинин ждал, что после выключения двигателя ускорение замедлится. Но не на столько же! Самолет как-то осел. Штурман словно извиняясь за машину, медленно диктовал:
    - Двести сорок пять... Пауза.
    - Двести пятьдесят... Пауза.
    - Двести пятьдесят пять... Скорость отрыва...
    Малинин взял штурвал на себя, самолет нехотя отделился от полосы и будто завис над ней. Непривычно долго наскребали семь метров высоты.
    - Убрать шасси, - приказал Малинин.
    - Шасси убраны.
    В кабине повисла тишина. Неопределенность обстановки обволакивает всех. Штурман медленно дважды повторяет:
    - Скорость двести шестьдесят... двести шестьдесят... Малинин бросил взгляд на высотомер - десять метров... Конец аэродрома, овраг, русло Клязьмы... Они наплывали непривычно медленно, будто Ту-124 раздумывал, а стоит ли лететь к ним, тратить силы... Наконец звучит долгожданное:
    - Скорость - двести семьдесят...
    Малинин осторожно, словно опасаясь причинить машине боль перевел ее в набор высоты. Она нехотя повиновалась. Мучительно тяжело давался ей каждый метр удаления от земли. Малинин ясно видел: истинная траектория их взлета далека от расчетной. Лес, который мирно синел вдалеке, теперь угрожающе надвигался всей своей громадой. Макушки деревьев ломали горизонт. Все. Времени на эксперименты больше нет. Позже ошибку не исправишь.
    - Бортинженеру! Запуск двигателя! - команда Малинина прозвучала в тишине, как удар хлыста.
    Она была настолько неожиданной, что Майборода, который никогда не позволял себе вмешиваться в работу экипажа, воскликнул;
    - Зачем? Все нормально!
    Но на борту есть только один хозяин - командир. И бортинженер - честь ему и хвала за это! - усвоил незыблемую авиаистину намертво.
    - Есть запустить!
    Двигатель, набирая обороты, начал выходить на рабочий режим.
    Медленно, очень медленно. А стена леса росла стремительно. Теперь - кто раньше?!
    Рука Малинина спокойно лежала на РУДе. Спокойно, если не считать того, что побелели костяшки пальцев. Он не имел права без команды бортинженера двинуть рычаг ни на йоту вперед.
    - Командир! Выводи!
    Малинин плавно вывел обороты двигателя на максимальный режим. Самолет словно ожил, стряхнул недомогание и устремился ввысь. Ушли вниз верхушки сосен. После первого разворота Майборода не выдержал:
    - Командир! Зачем двигатель-то запустили?!
    - Не было необходимой скороподъемности, — сухо ответил Малинин.
    - Надо было выдержать сорок пять секунд и она появилась бы. Вот расчеты.
    - У нас перегружен самолет...
    - Не может быть, - вскинул руки Майборода, - я сам загружал машину. Ты загубил полет!
    Малинин молча пилотировал Ту-124. Молчали и все члены экипажа. Майборода, уловив в этом молчании едва заметную отчужденность, ушел в пассажирский салон. Доложили на землю, что сесть не могут из-за большого веса Ту-124. Надо сжечь три тонны топлива, чтобы посадочный вес вошел в норму. Самолет с выпущенными шасси целый час летал по прямоугольнику. Час назойливых мыслей. Малинин усвоил истину - если есть сомнение, не выполняй полет. Вот и настал ее черед. Но истинна ли эта истина?
    Сели. Вышли в пассажирский салон. Майборода, перед которым лежали документы на полет и расчеты, начал первым:
    - Кто-нибудь может объяснить, почему сорвали испытания?
    - Самолет перегружен, - угрюмо сказал Малинин.
    - Тогда бери загрузочную ведомость, бери расчеты и проверяй.
    Что оставалось делать командиру? Уже и кое-кто из членов экипажа бросил на него недоверчивый взгляд...
    - Хорошо. Будем проверять, - сказал Малинин. - Сколько груз, в переднем багажнике?
    - Полторы тонны. Семьдесят пять мешков.
    Малинин, ни слова не говоря, начал перебрасывать мешки. Никто не помогал ему, считая работу командира пустым чудачеством. Когда Малинин, насчитав семьдесят пять мешков, завалив ими весь салон, он окликнул Майбороду. Тот спустился в багажник и... замер.
    - Наши мешки в салоне, - Николай устало смахнул пот с лица, - а эти чьи?
    - Не знаю, - в голосе Майбороды сквозила полная растерянность.
    На выяснение недоразумения много времени не понадобилось. Так как с вечера у рабочих осталась заявка на тонну груза для Ту-124, они ее выполнили. Майборода, не зная об этом и будучи уверенным, что накануне ничего не было сделано, догрузил самолет, но уже лишней тонной песка. Он подошел к Малинину объяснил, что произошло, спросил:
    - Что делать будем?
    - Будем обедать, - сказал Малинин, - а к вечеру полет повторим. Дай команду убрать тонну.
    Больше они к этой теме не возвращались. Но оба извлекли урок из случившегося. Жесткий урок... Вечером выполнили взлет весом 38 тонн. Он прошел без замечаний и подтвердил правильность расчетов. Самолет получил право в стандартных условиях летать с весом 38 тонн, что превышало рекомендации авиастроителей. Но это было лишь половиной дела. Им предстояло выполнить такие полеты в жарких условиях...

<< Необычная потеря Найти причину >>

Рейтинг@Mail.ru Топ-100