Мазурук И.П., Лебедев А.А.
«Летчики-испытатели Аэрофлота»
Пожар на высоте 10 км
- Пожар четвертого! - всего два слова из уст бортинженера Алексея Троепольского, но у меня такое ощущение, что они поделили время пополам, - вспоминает Лебедев. На "до" и "сейчас" ..."До" был обычный спокойный полет. "Сейчас" - гудит сирена, горит табло, извещая нас о пожаре правого крайнего двигателя. В "до" экипаж жил будничными заботами... "Сейчас" каждый работает едва ли не автоматически - дают себя знать тренировки на тренажере. Только там игры, а здесь - реальный пожар.
- Первую очередь тушения!
- Включена!
- Снижаемся по-аварийному! Четвертый выключить! Остальным - малый газ!
За самолетом черный шлейф дыма, но пламени не видно. Сейчас машину пилотирует мой дублер в этом полете - летчик-испытатель Василий Сысоев. Все мое внимание - бортинженеру и горящему движку. Гудит сирена...
- Включить вторую очередь тушения!
- Включил!
Где-то там, в хвосте, срабатывает вторая очередь, способная, так же как и первая, потушить пылающий вагон с порохом. Табло... Горит... Я нажимаю кнопку СПУ:
- Экипажу - надеть парашюты! Штурману - проверить парашюты у других участников испытаний, находящихся в пассажирской кабине! Подготовить к открытию аварийные люки для покидания машины...
Лямки парашюта привычно ложатся на плечи. "Всех выброшу, а сам попробую посадить эту игрушку", - приходит вдруг мысль. Вдруг?! Нет, милый, не вдруг... Машину надо спасать, чтобы инженеры могли получить в лучшем виде неисправность, которая подожгла движок... Этому тебя учили в школе испытателей, и ты знал, на что шел, когда рвался в ЛИК...
Я глянул на высотомер. 9200...9000... Еще немного...
Тишина взрывается в кабине - это умолкла, рявкнув напоследок, сирена. Мигнув несколько раз, погасло табло... Сижу не шевелясь секунду... две... Боюсь спугнуть удачу, улыбнувшуюся нам... Пора!
- Прекратить снижение!
Сысоев мягко выводит машину в горизонтальный полет эшелоне 8500.
- Алексей! Быстро в хвост! Погляди, что там делается...
- Второму, - управление беру на себя...
Сысоев с усилием разжимает ладони. Резкая, жесткая морщинка у рта тает... Он чуть заметно улыбается, и ничего дороже этой улыбки для меня сейчас нет. Потому что она говорит о том, о чем я еще боюсь думать: "Пронесло"... |
- Командир! - Троепольский падает в свое кресло, - все нормально. Движок цел и даже не обгорел. Остались только следы копоти на капоте.
В кабину возвращается обычная будничная обстановка...
| << «Прыжок»в пропасть | Лед на фильтрах >> |